Будет ли конфискация животных - могут забрать кота, собаку, корову или свинью

В июне 2025 года в Сумской области обычный дворовой инцидент неожиданно превратился в юридический прецедент. Собака, владельцем которой был местный житель, задушила трех гусей соседки. Казалось бы, что это всего лишь пустяковая история, типичный конфликт между разными хозяевами. Однако, когда спор дошел до Ямпольского районного суда Сумской области, вопросов возникло больше ответов. В конце концов, было вынесено постановление, которое стало иллюстрацией сразу нескольких важных проблем: формального подхода к составлению протоколов, слабой практики документирования доказательств и нечетких границ в применении конфискации животных. Об этом в материале Стена со ссылкой на "Судебно-юридическую газету".

Четвероногие «орудие преступления»

Однажды летним вечером местная жительница села обнаружила в своем дворе страшную картину: трое из пяти гусей были мертвыми, а рядом бродил соседский пес, который еще и держал в своей пасти одну из этих птиц. Возмущенная женщина сразу же зафиксировала это событие на видео и обратилась с соответствующим заявлением в районную полицию.

Правоохранители отреагировали достаточно оперативно: составили протокол об административном правонарушении по части 3 статьи 154 Кодекса Украины об административных правонарушениях (КУоАП) – «Нарушение правил содержания собак и кошек, повлекшее причинение вреда». Санкция этой статьи предусматривает не только штраф, но и дополнительное взыскание в виде конфискации животного, как отметил суд. То есть у хозяина должны были конфисковать его собаку. На первый взгляд все выглядело четко: есть зафиксированный факт, есть видео, есть заявление потерпевшей. Однако дальше начались юридические тонкости.

В ходе рассмотрения дела №590/612/25 выяснилось, что полиция не составила никакого акта о временном изъятии животного, не описала собаку-виновника, не указала место нахождения и не указала орган, который должен был бы ее принять на хранение. Причина очевидна: в рамках производства предмет конфискации вообще не существовал. И даже если бы суд захотел принять решение об изъятии четырехлапого «орудия преступления», выполнить его просто невозможно. Ведь государственные исполнители не имеют права сочинять имущество, которое не зафиксировано должным образом.

«Итак, налагая административное взыскание в пределах ч.3 ст.154 КУоАП необходимо учесть, что в материалах дела отсутствует протокол описания животного, подлежащего конфискации. Материалы дела не содержат никаких сведений об осмотре и изъятии животного - собаки, места и лица (организации) у которого находится животное, отсутствие соответствующих документов препятствует исполнению судебного решения в части конфискации животного», – отмечается в постановлении.

При решении вопроса о наложении административного взыскания было применено наказание «в виде штрафа без конфискации животного». Такое решение, по убеждению суда, «является в достаточной степени ответственностью с целью воспитания правонарушителя, и необходимо для предупреждения допущения им новых правонарушений». На владельца собаки было наложено «взыскание в виде штрафа в доход государства в размере 100 необлагаемых налогом минимумов доходов гражданин, что составляет 1700,00 (1700 грн. 00 коп.), без конфискации животного».

В своем постановлении суд подробно изложил в постановлении правовую коллизию: в соответствии со статьей 265-5 КУоАП, если животное может быть конфисковано, уполномоченное лицо должно его временно изъять еще до решения суда и составить отдельный протокол об административном правонарушении. Однако полицейские этого не сделали. И даже не предоставили никаких доказательств, что собаку вообще изъяли или хотя бы осмотрели.

Юридически это означает: суд не может конфисковать то, что не зафиксировано. Согласно требованиям КУоАП такие постановления выполняются государственными исполнителями только на основании документально подтвержденного факта существования предмета. Иными словами, если в деле отсутствует протокол описания или справка о наличии животного, решение о его изъятии будет только бумажным фантомом.

Фактически суд оказался заложником халатной процессуальной работы полиции: отсутствие надлежащего оформления протокола делает невозможным выполнение даже законного решения. Поэтому вместо конфискации суд ограничился штрафом и взысканием судебного сбора. С точки зрения законности – это минимальное, но обоснованное наказание.

Живые доказательства и мертвые нормы

Описанная история – яркий пример того, как одна собака способна наглядно показать системные изъяны отечественного административного права: даже правильно сформулированные законодательные нормы могут оставаться нереализованными в правовом поле из-за отсутствия надлежащей процедуры.

Это дело стало показательным сразу по нескольким причинам. Во-первых, есть формализм и правовой вакуум. Полиция выполнила, как говорится, лишь видимую часть работы: составила протокол и зафиксировала нарушения. Но не сделала ключевой – не обеспечила доказательную базу для конфискации. И это, к сожалению, не редкий случай. Как показывает анализ, в нашей стране достаточно много административных дел в отношении животных (укусы, нападения, повреждения имущества и т.п.) завершаются только штрафами. Ведь процесс временного извлечения животного, как правило, никто должным образом не оформляет.

Во-вторых, сказывается отсутствие механизма хранения изъятых животных. Даже если бы полицейские временно изъяли пса-виновника, сразу же возник вопрос: где же его содержать? Законодательство не определяет, кто должен отвечать за сохранение конфискованных животных до решения суда. Коммунальные приюты часто переполнены, а специальных площадок (как, например, для автомобилей или другой техники) вообще не существует. Поэтому фактически у государства нет механизма реализации конфискации «живых объектов».

В такой ситуации суд решил руководствоваться гуманным подходом, избрав менее суровое наказание. Хотя правонарушение очевидно, но отсутствуют отягчающие обстоятельства: владелец собаки сотрудничал с потерпевшей и предложил ей возмещение. Поэтому штраф без конфискации – достаточная мера воспитательного воздействия. Суд избрал баланс между буквой закона и реальностью его исполнения. Это тот редкий случай, когда решение одновременно юридически выверено и социально справедливо.

В общем, проблема наказания владельцев животных – далеко не нова. Статья 154 КУоАП уже давно вызывает дискуссии, поскольку ее нормы часто противоречат практическим возможностям исполнения. Формально конфискация животного является дополнительным взысканием. Однако в отличие от вещей или техники животное не может быть просто передано в доход государства. Речь идет о живом существе, нуждающемся в уходе, содержании, ветеринарном надзоре. В законодательстве же нет ни одного определенного механизма: кто именно этим занимается после изъятия «орудия преступления».

Правозащитники уже неоднократно поднимали вопрос о необходимости изменений в КУоАП, которые предусматривали бы временную передачу животных в приюты к решению дела, а не непосредственную конфискацию. Но пока законодатель оставил все без изменений. В свою очередь, суды фактически вынуждены импровизировать в рамках закона, приспосабливаясь к обстоятельствам каждой конкретной ситуации. И такие дела – лакмусовая бумажка эффективности украинского правоприменения. Ведь закон работает только тогда, когда существует институциональная инфраструктура для его выполнения. А в вопросах, где речь идет о живых существах, эта инфраструктура до сих пор отсутствует.

Дело о псах и гусе можно рассматривать и в более широком контексте: на примере того, как моральная оценка и правовая оценка не всегда совпадают. Чисто по-человечески, ситуация очевидна: собака нанесла вред – ее владелец виноват. Но с юридической точки зрения все сложнее: чтобы наказать, нужно не только получить очевидные факты, но и соблюсти процедуру. Именно поэтому нельзя просто взять и удалить собаку – для этого не было предусмотренных доказательств и протоколов. Формально решение – правильное. Но с точки зрения справедливости может показаться слишком мягким.

И здесь возникает еще одна дилемма: может ли суд быть нравственным арбитром, если его задача – толковать закон, а не чувство? Принятое решение дает ответ: да, может, но только в пределах права. Само наказание носит не столько карательный, сколько воспитательный характер: животное оставлено владельцу, однако на него возложена финансовая и моральная ответственность. Это еще раз напоминает: суд – не наказуемый орган, а инструмент восстановления справедливости.

Ранее портал "Стена" сообщал, что с 1 ноября в Украине вступают в силу новые правила оформления отсрочки от мобилизации.

Также мы писали о том, что электричество по 4,32 грн за кВт истекает 31 октября – какую цену выставят украинцам с ноября.

Напомним, что уплата штрафа за нарушение правил учета не освобождает военнообязанного от выполнения требований закона.